Равномерно и упорно долблю дверь, пока Ника не сдается. Дверь открывается и я вижу ее. Без косметики, растрепанную, но в глазах все тот же огонек. Это приятно радует.
- Ты! - шипит. О, новые признаки нашей крепкой дружбы!
- Я, - киваю, скалясь и быстренько прохожу мимо нее в квартиру, сразу направляясь на кухню, - вот, решила навестить сестричку, салатиков принесла в больничку, фруктиков, а оказалось, что ты меня не дождалась и поехала домой без меня! Как ты могла!
- Кончай этот цирк, Дёмина и проваливай, - стоит в дверях кухни, пока я выгружаю из пакета салатики и фрукты.
- Какой цирк, сестренка? Не ты ли убедила заботливую медсестру отпустить тебя на попечение меня? - выгружаю картошку в контейнере из пакета.
Блин, остыла. Печаль...
- Пф...Что тебе от меня нужно вообще? Ну сказала, что ты заберешь и что с того? Кому какое дело, где я и что со мной? - голос ровный, спокойный, холодный.
Мне нравится. Продолжаем...
- А вдруг с тобой что-нибудь случилось бы, сестренка? - разворачиваюсь к ней, встречаясь с ее свирепым взглядом. Усмешка-оскал мой ей ответ. - Знаешь, от суицида никто не застрахован...
Прикрывает глаза, глубоко вздыхает. Наорет? Ударит? Что же? Ну?
- Хорошо, - спокойно, с едва заметной улыбкой, соглашается. - Обувь сними только, «сестренка».
- Простите, извините, - прохожу мимо нее в прихожую, где и разуваюсь под ее взглядом. Снимаю пальто и вешаю на вешалку рядом с ее пальто. Шарф решаю пока не снимать. У нее тут не особо жарко... - пошли поедим? Я ничего еще сегодня не ела.
Иду на кухню. Тут один стул. Угнетает... На ее тонких губах презрительная улыбка.
- Принеси стульчик из комнаты, сестренка, - скалюсь.
- Сама принеси, - убивает меня взглядом в миллионный раз. Борьба без слов продолжается минуту.
Ла-адно, я сделаю это для тебя...
Покорно иду в комнату за стулом и приношу его на кухню. Ставлю и сажусь.
- Вилки дай, - прошу очень вежливо.
- Ты прекрасно ориентируешься у нас дома, сестренка. Возьми их сама, - садится на соседний стул. Проглатываю и это. Вздыхаю и открываю ящики. В центральном нашлись вилки и ложки. Я настолько добра и любезна, что даже взяла вилку для нее. Протягиваю ей ее тупым концом. Берет, глядя на меня как на ничтожество.
- У меня всего два салата. «Цезарь» и «крабовый». Какой будешь?
Тишина.
Такое ощущение, что она меня сейчас заколет вилкой, так сильно ее сжала. Решаю чуток разрядить обстановку и пододвигаю ей «Цезарь», хотя я сама хотела его съесть.
Чего не сделаешь для врага? Даже разделишь лишние калории.
- Думаю, тебе понравится, - открываю картошку и пробую на вкус.
Холодная. А ведь я грела перед выходом из дома так, что пар шел.
- Ладно, Дёмина, к чему всё это? - задумчиво ковыряется в салате.
Боится, что я его траванула? Ну, я бы тоже боялась, если бы я пришла к себе в гости вот так.
- Кушай, он не отравлен. Честно, - ем свой салат, закусывая его холодной картошкой.
- Ты не ответила на вопрос: к чему всё это? - но салат все же попробовала. Правда вяло. Без аппетита. Но это пока. Как известно аппетит приходит во время еды.
- Ты одна, я одна, почему бы не встретить новый год вместе? - как-то это не очень честно с моей стороны. Я не одна, а с братом, который выставил меня из дома и которому я отомстила.
- Поправочка: ты, Дёмина, не одна. У тебя есть свой дом, своя семья и прочее, - подняла на меня взгляд.
..Она может. А я даже никому не сказала, куда иду! Хе-хе...
- Предки свалили в Таиланд, а младший брат выгнал из дома, отдав за это все свои сбережения. А это почти три тысячи рубликов. Так-то! - подцепляю картофель из контейнера и отношу к себе в рот. Жую.
- И ты решила меня навестить в больнице?
- Ага. На улице же делать нечего, ты видела какая там погода? - киваю на окно, за которым бушует метель.
- И не найдя меня в больнице, ты решила пойти ко мне домой? - слабая, но пугающая улыбка.
- Ну да. Какая разница где встречать Новый год? - жму плечами, выгребая из контейнера остатки салата.
- Ты — псих, - утверждение.
- А ты будущий великий психиатр, я так понимаю? - язвлю в ответ.
- Всемирно известный, - добавляет.
- Ах ну да, как я могла так ошибиться? - дергаю бровью в поисках чайника. Электрического нет.
Значит, роль чайника исполняет вот то горелое нечто на плите?
Встаю и беру его за горелую ручку. Открываю крышку и подхожу к раковине. Включаю воду. Наливаю.
- Будешь кофе? - на самом деле, я без понятия есть ли он у нее вообще.
- Я буду чай.
Ясно, кофе нет, будем пить чай. А сахар есть? А где кружки?
- Слушай, Дёмина, ты что, реально решила встречать Новый год со мной?
- Ну да, а почему нет? - рыскаю по шкафчикам в поиске сахара, кружек и чая.
- Мы не друзья, - как замечательно, что она заметила это!
- Я скажу даже больше: мы враги! - заговорщицким тоном отвечаю ей, словно открываю величайшую тайну.
- Как приятно, что у тебя все в порядке с памятью, - ест салат!
- Мне приятно, что тебе приятно, - достаю из верхнего бокового шкафа кружку. Одну. Ок. Я приму это. Достаю сахар в кубиках и кидаю два.
- Три, - поправляет. Добавляю третий.
Мне пофиг, хоть пять. Сладкое полезно для мозга. А теперь нужно выбрать из этого огромного количества чая тот, который я буду пить.
Нюхаю их. Выбираю какую-то смесь.
Вроде ничего так. Пойдет.
Насыпаю заварку в ситечко, которое было рядом с кружкой в шкафу. Заливаю кипятком.
- Кто еще в курсе, что я одна? - отодвигает пустой контейнер из-под салата в центр стола.
Мыть посуду ей претит? Собственно, мне как бы тоже, но это мелочи. Зато я выбрасываю шкурки от мандаринов! Почти всегда...
- Только я, - размешиваю чай, отхлебываю, пробуя на вкус.
- Я не люблю холодный, - замечает, с тонким намеком, чтобы я пила быстрее. - И как ты узнала?
- Случайно, - почти правда.
Не моя идея лезть в архив, и я не горела желанием узнавать что-то про тебя. Меня вынудили!
- Расскажешь?
- Когда-нибудь.
- Это когда?
- Когда ты станешь доброй и милой, - короче, я призналась, что никогда.
- Тебе придется очень долго ждать, - замечает она.
- Скорее тебе. Мне лично не горит, - отхлебываю чай.
Вкусный, зараза! Хочу такой же!
- Ты влюблена в Катю?
Классный переход!
- Ты тоже, - киваю.
- С чего ты взяла? - грубо.
Вздыхаю. Ой только давай не будем сейчас тратить целый день на каминг-аут!
- Я спросила у ясеня, - хмыкаю.
- В смысле? - опять грубо.
- Песня такая, забудь, - отхлебываю чай.
- Хорошо, - вздыхает, - допустим, ты спросила у ясеня... что он сказал?
Похоже, она реально не знакома с этой песней. Удерживаюсь, чтобы не засмеяться. Рано!
- Ничего, - честными глазами смотрю как, она звереет.
- И? В чем прикол? - щурится.
- Я пошла к тополю и спросила у него, - отпиваю глоток чая.
Спокойно! Не ржать! Все должно быть идеально! Это же мой первый новый год с моей диаметральной противоположностью! Моим личным Шнайдером, Лексом Лютером и Дартом Вейдером! Мы должны общаться, пофиг о чем. Можно и так! Главное, чтобы она выдержала.
- А лечиться ты не пробовала? Нет? - снисходительно улыбается.
- Не было времени, я пошла к осени, спрашивать у нее, - слегка улыбаюсь ей в ответ.
- Что ж, бывает... - глубокомысленно заметила она.
Тишина. Допиваю чай и включаю плиту, ставя чайник. Три кусочка сахара. Та же заварка. Греюсь у плиты.
- Она мне нравится, - отлично! Даешь каминг-аут за полчаса в массы!
- У вас что-то было? - чайник засвистел и я отключаю плиту. Наливаю кипяток в кружку и отдаю ей. Сажусь.
- Она гетеро, ты знаешь об этом, - медленно и элегантно помешивает чай.
Она точно из детдома? Не из королевской английской семьи?
- Знаю, но мало ли, - отворачиваюсь, смотря в окно без штор, за которым бушует пурга.
- Боишься, что я буду первой? - ехидно.
- Боюсь, что ты вообще будешь, - хмурюсь, глядя на погоду.
- Это зависит от нее. Она большая девочка, если ты не заметила, - устало.
- Ты спала с женщинами? - мне реально интересно.
- У меня был некоторый опыт, - уклончиво.
- Секс? - уточняю.
- Тебе не кажется, что это не твое дело? - грубо.
У меня чувство, что я хожу по минному полю. И каждая ее грубость - это своего рода большой БИ-ИП, когда все минное поле взрывается и приходится начинать играть заново.
- Ну, мы же враги. Мы просто обязаны вести задушевные беседы, - усмехаюсь, глядя на ее вопросительно поднятую бровь. - Ну, знаешь, тот момент, когда злодей убивает главного героя, он выкладывает ему весь свой коварный замысел и главный герой, напрягаясь от того, что одной ногой уже на том свете, все же убивает злодея, срывая его коварный план и спасая вселенную.
- А. То есть я — злодей? - в очередной раз убивает меня взглядом.
- Ну не я же, - широко улыбаюсь ей своей фирменной улыбкой.
- Но из нас двоих, псих ты, а не я, - снисходительно.
- Психи могут быть счастливыми, а социопаты — увы, - развожу руками.
- По-твоему, я — социопат? - она, похоже, очень сильно злится. Вон как ее глазки потемнели. Может, сменить быстренько тему?
- Можно заказать пиццу, - киваю ей, словно она мне это только что предложила.
- Ты платишь, - вздох.
- Конечно я, - встаю и проходя мимо, касаюсь ее головы, легонько похлопывая. Достаю из пальто мобилу и ищу номер хорошей пиццерии. Иду обратно на кухню.
- Никогда не трогай меня, - отчеканила она, поймав мой взгляд. В ее голосе и взгляде угроза расправы. Я даже ей верю.
- Конечно, сестренка, - мило улыбаюсь и иду к окну. - А у вас есть роллы? Филадельфия сколько? А наборы? А сколько в наборе? И дешевле? Вот! Да, пойдет. Адрес...э-э-э.
Диктую адрес и сажусь обратно за стол, ловя недоуменный взгляд Ники.
- Ты же хотела пиццу?
- Я передумала, - встаю и иду в комнату.
Все, у меня ноги задубели, по этому ледяному полу ходить! Забираюсь на кровать с ногами. О! Радость! Дайте мне одеяло и подушку!
- И? - стоит в дверном проеме, пришпиливая меня как бабочку к стене.
Эй! Где те теплые отношения которые у нас были в холодной кухне?!
- Я замерзла, - разминаю закоченевшие ступни, - у тебя дубак, если ты не в курсе.
- Я в курсе, - проходит и садится на кровать рядом, смотря прямо в окно. Опять без штор.
Молчим. Кажется, ступни оттаяли. Теперь бы согреться...
- Можно я возьму твое одеяло?
- Ты наглеешь, - констатирует факт.
- Я замерзаю, поэтому наглею, - поправляю ее.
- Ты просто наглеешь, попутно замерзая.
- Возможно, - соглашаюсь. Чего отрицать очевидное? Я в гостях, а веду себя как дома. Не у подруги, не у родственника, а у врага! Это вообще какая-то комедия положений! - Так я возьму одеяло?
- Только не говори, что если я скажу «нет», то тебя это остановит.
- Не уверена, - может и остановит, если она опять начнет резко отвечать.
- пофиг, - хладнокровно, - бери.
Сдергиваю одеяло с постели и закутываюсь в него.
А-а-а, это прекрасно! Тут не дует! Сейчас согреюсь!
- В кармане пальто деньги за роллы, - пытаюсь донести до нее мысль, что, если я вырублюсь, она может заплатить курьеру.
- Это намек? - устало.
- Это прямой текст, - поясняю, - если я засну, возьмешь деньги в кармане.
- Ты уснешь на моей кровати, под моим одеялом? - еще чуть-чуть и я подпишу себе смертный приговор, судя по ее взгляду.
- Тебе жалко кровати? - пытаюсь избежать смерти.
- Я не хочу спать с тобой! - грубо.
- Я и не предлагаю, - спокойно замечаю я.
Откуда она вообще это взяла?!
- Хех, то есть, ты будешь спать на моей кровати, под моим одеялом, а мне что делать? Мерзнуть? - ехидно.
- Ладно, - киваю, соглашаясь с ее доводами, - что ты предлагаешь?
- Иди домой.
- Нет.
Молчим.
- Курьер потерялся... - констатирую факт. Он должен был быть еще десять минут назад.
- Приедет, - вздох. - Дёмина, дай одеяло.
А-а-а! Мое тепло!
Меня душит жаба, отдавать ей теплое, нагретое мной одеяло. Но ехать домой не хочу, ибо даже здесь и сейчас мне веселее, чем могло бы быть дома. Тут как на фронте, приходится контролировать каждое слово, чтобы избежать ядерной бомбардировки.
Это бесконечная игра в кошки-мышки. Где и мышка и кошка — мутанты, каких поискать.
- Я не социопат, - закутывается в теплое одеяло.
- Может быть, - не берусь утверждать обратное. Звонок в домофон. Сижу на пригретом местечке.
Встану — замерзну! Хотя...у меня же там пальто. Надену его, и будет не так холодно.
Встаю и иду к двери. Нажимаю кнопку, впуская его:
- Пятый этаж.
Надеваю пальто и прыгаю на месте, стараясь не касаться ступнями холодного пола. Стук в дверь. Открываю и выхожу на площадку. Отдаю деньги, забираю пакет и иду обратно в квартиру.
- Будешь роллы?
- Какая ты сегодня щедрая, - едко доносится из темноты комнаты. Быстро стемнело. Из-за метели? - сама доброта.
- Пошли, поедим, - иду на кухню и ставлю пакет на стол. Она идет следом, закутанная в одеяло. Включает на кухне свет и садится на стул, бросая на плиту взгляд, словно та может включиться от ее мысленной команды. Вздыхаю. Встаю и включаю плиту. Ставлю чайник.
- Купи вторую кружку, - сажусь обратно за стол и разворачиваю пакет.
- Смысл?
- Для гостей, - не стоит ее нервировать обещанием, что я загляну на огонек.
- У меня не бывает гостей.
- Ну, а для Кати? - снова трогаю больную тему.
- Я не поведу ее сюда, пока не обустрою тут все, - спокойно.
- Она следующий год будет в интернатуре уже, - ставлю перед фактом, что у нас с ней всего один семестр, чтобы попытаться добиться сердца красавицы.
- Я знаю.
Выключаю чайник и завариваю чай. Забираюсь на стул с ногами.
О да, Господи! Так намного лучше!
Достаю контейнер с роллами. Открываю. Беру палочки. Вторые берет Ника. Отхлебываю чай и ставлю кружку на стол, откуда она переходит в руки брюнетки. Ем.
- Ночью будет еще холодней, так что тебе лучше уйти, - замечает она.
- У тебя что, отопление отключено? - меня передергивает от мысли, что будет еще холоднее.
- Ну надо же, как быстро ты догадалась, - сарказм.
- Я не хотела верить в это. Это разные вещи, - философски замечаю, поднимая палочки вверх.
- Так ты уйдешь? - пристальный взгляд.
- Я буду спать с тобой, - улыбаюсь, очень стараясь не выглядеть агрессивно.
- С чего ты взяла? - высокомерно. Широко улыбаюсь и уже открываю рот, но она меня перебивает, - только не надо снова меня лечить, что ты спросила у ясеня и так далее.
А она меня раскусила...хм...
- Ну, так теплее, - констатирую факт.
- Такое ощущение, что ты всячески пытаешься залезть еще и в мою постель, - задумчиво.
- Хорошее ощущение, правда? - улыбаюсь.
- Я бы так не сказала, - голос спокойный, но взглядом меня уже распяли.
- Я же не предлагаю тебе заняться сексом. Всего лишь спать в одной постели, чтобы согреться, - я — сама рациональность! - допустим, альпинисты, забираясь на Эверест, вообще могут раздеваться догола и парами спать в спальных мешках, чтобы было теплее.
Я, что, уговариваю ее спать со мной?! Как такое могло произойти?!
- Начнем с того, что ни ты ни я не альпинисты, - пристальный взгляд на меня и легкое отрицательное покачивание головой, - И мы не в горах. И у нас нет спальных мешков. Мы не брутальные потные мужики, а две девушки с нестандартной сексуальной ориентацией.
- Стоит заметить, что тут стоит вопрос о влечении, - жую ролл с лососем.
М-м-м, вкусняшка!
- И?
- Если двое брутальных потных мужиков испытывают влечение друг к другу, то ночью в этом спальном мешке будет не спокойно, - усмехаюсь, - но если две девушки с нестандартной сексуальной ориентацией будут спать вместе, даже не голые, и при этом не испытывая друг к другу влечения, то все будет ок.
Она тяжело вздыхает и мрачно смотрит в окно:
- Почему бы тебе просто не свалить домой, а?
- Мне и здесь хорошо, - ем.
- Значит, ты не испытываешь ко мне влечения? - ехидная улыбка.
- Абсолютно, - скорее мне безумно хочется тебе делать пакости. Это кратковременное чувство победы и превосходства напоминают то чувство, когда ты в кинотеатре и под конец фильма затюканный герой все-таки одерживает победу над умным, красивым, успешным злодеем, причем не из-за ошибки злодея, а потому, что герою тупо повезло.
- Как интересно, - отпивает чай, с очень недоброй улыбкой на губах. По спине бегут мурашки- это характерный знак того, что Афанасьева задумала пакость. У меня чутьё.
Жопой чую буд...Какого хрена?!
Она крепко держит мой шарф, притягивая меня к себе и целуя.
И я не сказала бы, что мне не нравится... В том-то и прикол, что нравится! Фак! Ответить на ее поцелуй? Нет? Да?
К черту!
Отвечаю, потянув ее за край футболки на себя.
Ближе... Еще ближе... Хочу поглотить её. Впитать в себя. Стать частью ее. Рукой, ногой, кожей, мышцей, связкой... Меня поглощает даже этот экспериментальный поцелуй.
Я хочу ее... но мне не хватает воздуха. Вдох, и снова эти губы...со вкусом чая и сыра филадельфия. Мне нравятся эти поцелуи... Это не как всегда, когда кто-то залезает тебе в рот языком, пытаясь достать им гланд. Это...что-то нежное, воздушное, прекрасное. Неуловимое.
Но все прекрасное, рано или поздно заканчивается.
- Абсолютно? - переспрашивает, ухмыляясь.
- Ага, - скалюсь в ответ, - Абсолютно.
